Эксперт: Они привыкли получать благотворительную помощь, а нужно уметь продавать

– Назовите успешные, на ваш взгляд, примеры социального предпринимательства.

– Их очень много. Мне нравится рассказывать про проект «Веселый войлок»: как мамочка из Рыбинска стала делать войлочные игрушки. Изделия получаются очень красивыми и индивидуальными, и их действительно часто заказывают.

Интересен опыт мастерской Ларисы Черниковой – они делают сумки из конопли и льна, варят варенье… В общем, заточены на изготовление экологически чистой продукции. У них достаточно широкий спектр услуг. При этом нельзя сказать, что продукция дешевая – например, валенки ручной работы стоят от 15 тысяч российских рублей.

Проект «Коломенская пастила» возрождает дореволюционные традиции изготовления пастилы из яблок. Создан целый музейный комплекс, куда приезжают на экскурсии и покупают знаменитые сладости.

Много проектов действует в области детского образования. Например, детский клуб «Здравствуй!» помогает адаптироваться инклюзивным детям в среде сверстников.

– Эти проекты касаются совершенно разных сфер. Объясните, при каких условиях можно говорить о понятии «социальное предпринимательство»?

– В первую очередь, о социальном предпринимательстве можно говорить при наличии социальных проблем, которые нужно решать. И эти проблемы касаются не только людей с инвалидностью, но и тех, у кого есть проблемы с детьми, со здоровьем, здравоохранением, экологией... Так что это огромная сфера применения.

Еще одно условие – лояльность государства к социальным предпринимателям. К тому же должны быть институты, – фонды, бизнес-инкубаторы – которые готовы помочь социальным предпринимателям встать на ноги. Ведь эта сфера предпринимательства – менее рентабельный бизнес, чем коммерческий.

– Можно ли извлечь выгоду из такого бизнеса?

– Там, где есть понятный товар, конечно, легче заработать. Сложно монетизировать услуги, которые предоставляются для малообеспеченных слоев населения. Как правило, у них просто нет денег, поэтому и приходится привлекать других людей, с помощью которых эта услуга будет осуществляться. Либо — гранты, фандрайзинг, краудфандинг.

«Неизвестный» тренд

– Как вы оцениваете развитие социального предпринимательства на данный момент?

– Социальных предпринимателей становится все больше. Многие начинают понимать, что активная гражданская позиция проявляется в готовности помогать другим людям решать их проблемы и при этом зарабатывать деньги. Заработанные средства не оседают не в кармане, а снова идут в оборот предприятия, чтобы помочь большему количеству людей.

– Сколько сегодня в России социальных предпринимателей?

– Сложно сказать точное количество. Такой статистики нет. Страна большая, и многие даже не предполагают, что они работают в сфере социального предпринимательства. Особенно это касается отдаленных регионов, куда тренд еще не дошел. Есть статистика фонда региональных социальных программ «Наше будущее», согласно которой самое развитое направление сейчас – это дошкольное и школьное образование. Эта сфера составляет 41%. Порядка 4-6% занимают сельское хозяйство, экология, туристические услуги для людей с ограниченными возможностями.

Развитие сельского хозяйства достаточно сильно шагнуло в последнее время. Начали организовываться крестьянско-фермерские хозяйства. А это семейный бизнес, по сути.

Стали развиваться экологические предприятия по переработке мусора, сбору макулатуры, батареек – того, что так сложно перерабатывается в природе.

Учиться коммерческому мышлению

– С какими проблемами приходится сталкиваться тем, кто решает заняться социальным предпринимательством?

– Это проблемы на уровне законодательства, на уровне лоббирования интересов, получения крупных заказов. Большая проблема заключается в том, что многие социальные предприниматели приходят из некоммерческого сектора, и поэтому не умеют продавать, не умеют искать инвесторов, презентовать свой проект. Они привыкли получать благотворительную помощь, а это немного разные категории. Их нужно обучать продажам. Это большая проблема. 

– Ваш локальный опыт можно применить в других странах?

– Беларусь может воспользоваться им в большей степени. По нашей практике, европейский опыт тоже можно перенимать, но использовать его можно только в случае стандартизации под наш менталитет.

– Каким вы видите будущее социального предпринимательства?

– Мы бы хотели, чтобы социальное предпринимательство занимало значимый процент от валового национального продукта страны. Мы ставим 1%, но чем больше – тем лучше.